Семенова Р. Я жила на Ленинской, 33... Сейчас такого адреса в Петропавловске нет
Наша семья летела из Хабаровска на Камчатку на самолете Ан-2. Летели мы вдоль Охотского побережья, через Магадан, на север Камчатки и дальше — на юг, через весь полуостров до Петропавловска.
Был август 1954 года. Самолет садился на аэродромах, заросших травой и спелой княженикой. В траве стрекотали кузнечики, и пахло горючим.
Наш перелет продолжался, наверно, целый месяц.
Через несколько дней после приезда я пошла в первый класс в школу № 1, которая была на Советской улице, рядом с нынешним магазином "Рубин". Мою первую учительницу звали Любовь Дмитриевна Кириллова. Следующие три класса я училась в школе № 4 на Партизанской.
Все эти четыре года я жила в центре города — на Ленинской, 33. Сейчас такого адреса в Петропавловске нет.
Если теперь перед спуском к морвокзалу на перекрестке Ленинской и Красноармейской подойти к обрыву над ковшом, то уже трудно представить, что метрах в пятнадцати от тебя, внизу, на этом крутом склоне, ютились домишки. Сначала наш — одноэтажный, упирающийся торцом и крышей в сопку. Правее — еще несколько хибар с огородами. Еще правее шла через пустырь тропинка. По ней можно было попасть в клуб и магазин рыбного порта.
В этом клубе я посмотрела первый в своей жизни "эротический" фильм "Полесская легенда". А в магазине, помню, как-то "выбросили" верблюжьи одеяла, и мама со своей младшей сестрой Лилей стояли в очереди за ними целую ночь.
Левее нашего дома (если смотреть с Ленинской) была широкая ровная площадка с огромными старыми тополями, среди которых стояло одноэтажное здание поликлиники (или больницы). Во дворе поликлиники я и мои друзья — Надя Сливкина, Сережа Марьин и Саша, Слава и Галя Карнауховы играли в лапту и "штандр". Между поликлиникой и нашим домом была шикарная медицинская помойка, на которой мы подбирали шприцы и другие ценности.
Во дворе нашего дома на ул. Ленинской, 33
Петропавловск-Камчатский, 1955
Ниже нашего дома и нескольких кустов смородины стоял чей-то вечно запертый балок с завалинкой, а за ним начинался обрыв к ковшу и морскому порту. По краю обрыва вдоль всего порта шел высокий забор из толстых, заостренных в виде стрелы или пики металлических прутьев. Мы с соседскими детьми сделали подкоп и спускались по обрыву на берег — порыбачить на рельсах.
Рельсы — невидаль для камчатских детей — были самыми настоящими. Они тянулись вдоль берега. Как нам казалось, — прямо по воде: и рельсы, и шпалы заливало волнами. От шпал пахло мазутом.
Мы ловили бычков.
А потом шли к складам порта. Они стояли в районе нынешнего завода "Фреза". Склады были высокие, целиком из белого гофрированного металла, с полукруглой, сверкающей на солнце крышей. Рядом с ними стояло множество контейнеров. Мы лазали и по контейнерам, и по крышам складов, прячась от сторожа. Здесь собиралась вся округа, мы играли в прятки и "казаки-разбойники".
Пройдя от нашего дома по двору поликлиники, можно было попасть на Красноармейскую улицу. Там был хороший магазин — "Военторг". И улица эта хорошая, тихая. Узкая. Зимой на нее с Ленинской по крутому-крутому откосу на санках или на сделанном папой самокате, подбитом толстой проволокой, — ух!
Вот так спустился мой дружок Саша Карнаухов и попал под колеса военного "газика". С тех пор я на эту улицу не ходила.
Хоронили мы Сашу на петропавловском кладбище на четвертом километре. Ехали автобусом. Долго! Кладбище было за городом.
А вообще-то я часто видела похороны. Ведь напротив моего дома, между Ленинской и Советской, была горбольница. Видимо, и морг. Как услышим музыку с Ленинской — бежим наверх. Картина одна и та же: грузовик, борта откинуты, дорожка в кузове, гроб. Грузовик медленно идет по улице. За ним, пешком, — провожающие покойника и оркестр.
Здание городской больницы на ул. Ленинской и лестница на ул. Советскую
Петропавловск-Камчатский, 1960
Когда я училась в первом классе, моя школа была довольно далеко от дома. Вот иду я из школы — спускаюсь с Советской на Ленинскую обязательно по той лестнице, которая проходит мимо ресторана "Волна" (стоял он на месте нынешнего ГУМа). Пересекаю Ленинскую и подхожу к скверу Свободы. У его входа — остановка автобуса. Покручусь на остановке, найду 20 копеек на билет, дождусь автобуса и проеду целую остановку: автобус останавливался как раз перед спуском к нашему дому.
В "Волне" был полуподвал, где продавали обеды на дом со скидкой. Мама моя работала на междугородной телефонной станции, дежурила по сменам. Папа был летчиком-наблюдателем в авиалесоохране и часто был в полетах. Так что я помогала маме, ходила за обедами.
Выхожу из дома, в руке судок. Это три алюминиевые кастрюльки, поставленные друг на друга в специальном приспособлении, напоминающем этажерку, сверху — ручка. Стесняюсь почему-то, но иду. Через дорогу от меня — рыбный магазин, аптека, КОГИЗ (книжный магазин). Витрины рыбного заставлены пирамидами консервов с крабами. На ту сторону не перехожу, потому что на этой, примерно на середине моего пути, напротив нынешнего Дома быта, продают "эскимо". На палочке! А если постоять с мороженым да посмотреть через ковш на сопку Любви, то под седловиной на берегу можно разглядеть домик Саши Мацнева — моего одноклассника, командира тимуровской команды. В тимуровцы брали только мальчиков, но наша учительница Лидия Балиловна Канищева разрешила принять и двух девочек — Ларису Василюк и меня.
Строгая была Лидия Балиловна! Заставляла меня учить наизусть всю программу олимпиады — так назывались ежегодные концерты художественной самодеятельности городских школ. Проходили они на зимних каникулах в театре. И вот звучит мой голос ведущей: "Отрывок! Из поэмы Маргариты Алигер! "Зоя!" Читает! Ученица четвертого класса школы номер четыре! Лариса! Великжанина!" В мои длинные косы вплетены белые атласные ленты. Мой белый школьный фартук сшит мамой по моде: в плиссировку.
Я окончила 1-й класс
Петропавловск-Камчатский, 1955
Летом мы всей семьей — мама, папа, брат Вова и я — ходили на сопку Любви. Там был стадион. Моя мама участвовала в соревнованиях по стрельбе из винтовки. И во время фестиваля 1957 года мы ходили на эту сопку. Папа снимал фотоаппаратом "ФЭД". У нас с братом были приколоты фестивальные значки.
Мы с братишкой Вовой "фестивалим" на Никольской сопке
Петропавловск-Камчатский, 1957
И еще о 1957 годе: в космосе Лайка и Стрелка! Всеобщее ликование! А мой брат, еще не выговаривавший букву "р", произносит мое имя — "Лайка", словно дразнится.
Что еще можно сказать о городе середины 50-х?
По воскресеньям в "Полярной звезде" были детские киноутренники. Билет — 10 копеек. Я кино не любила, но приходилось водить братишку.
А вот со взрослыми любила ходить. Например, в ресторан "Камчатка". Там подавали вкуснейший вишневый компот! Я его объелась, когда молодожены Лиля и Армо (будущий прославленный камчатский капитан-рыбак) взяли меня с собой туда вечером. В ресторане была, по-моему, маленькая эстрада. Армо поднялся на нее и спел песню "Караван". Ему сильно хлопали: Рашид Бейбутов!
Армо и Лиля Амирбекян |
Теперь здания, в котором были этот ресторан и гостиница "Восток", уже нет. На его месте — пустырь между Домом быта и "конторой" УТРФ.
Как-то Лиля взяла меня на волейбольные соревнования. Мы ехали в кузове грузовика долго и пыльно. Как теперь понимаю, приехали на стадион "Водник". Земляное поле. Трава. Скамейки. Ни деревца. Жара. И очень весело!
От морвокзала ходил морской трамвайчик в Тарью — на противоположный берег Авачинской бухты. Кондуктором на трамвайчике работала тетя Гутя — моя дальняя родственница, и я каталась по бухте бесплатно.
В Тарье солили рыбу. Однажды Лилина организация ездила туда на засолку, как выезжали на колхозные поля копать картошку. Лиля взяла и меня на два дня. Меня удивили огромные ямы, выкопанные в земле. Дно и стены их были застелены брезентом. Это называлось — чаны. В чаны сваливали рыбу — мне кажется, селедку — и сыпали туда мешками соль.
Детские впечатления 40-летней давности! Они перекрываются более свежими, сплетаются с виденным позже, засоряются желанием "сказать правильно". Хочется расспросить других, проверить, уточнить. Подправить их хочется! Но зачем? Как помню, так и помню.
Вот мама идет по тропинке к дому, несет краба. Держит его за одну клешню, остальные волочатся по земле: такой краб большой.
Вот круг замороженного молока. Напоминает спортивный диск, только в центре его — дырка.
Вот выбегаю из дома, зажав в горсти сушеную корюшку. Ее много у нас: целый мешок стоит в коридоре.
Вот папа привозит весной из Милькова охапку цветущей черемухи. Господи, как она пахнет! Вот мне купили вместо "снегурков" "фигурные" коньки с белыми, высокими ботинками, и я скольжу на катке, залитом на Театральной площади.
Вот поднимаюсь со скрипкой на второй этаж музыкальной школы на Советской. Лестница скрипит. И все здание такое скрипучее, хлипкое...
А ведь стоит оно до сих пор!
И город наш, изменившийся, стоит!
И мы, бывшие девчонки и мальчишки, в нем живем по-прежнему. Где вы, названные и не названные мною, вы, жившие рядом со мной в те же годы? Буду рада встрече.
Публикуется по краеведческому журналу "Неизвестная Камчатка"
(Петропавловск-Камчатский, 1997. — № 3).
ОТ АВТОРА. Писала это девять лет назад. Сейчас бы кое-что дополнила, изменила. Но нет, не буду. Только еще раз повторю: где вы, жившие рядом со мной в те годы? Откликнитесь!
Август 2006 года.