В. М. Песков. Кормилец Севера (из цикла "Любовь — Камчатка")

Категория: Рассказы о Камчатке туристов и путешественников.

Олени летом

В мире животных большое семейство составляют олени. Их множество видов: от огромного лося (это тоже олень) до крошечного оленька, живущего в тропиках. Наш разговор о северном олене, обитающем в самом неуютном на Земле месте — в тундре и близком к ней редколесье тайги. В Америке и Евразии несколько их подвидов. Американские индейцы крупных своих карибу одомашнивать не стали. Предпочитают на них охотиться. Народы Евразии оленя одомашнили. Он покорился людям. Но "домашность" эта условная. Кочевые животные заставляли людей-северян кочевать с ними вместе. Но союз этот выгоден главным образом человеку. Олени, подобно пчелам, покинув людей, в природе найдут родной дом и выживут. И неудивительно, что важенки (оленухи) охотно сбегают из стада домашних оленей к диким, следуя за соблазняющим их самцом.

Олени дикие и условно домашние — дети севера. Они хорошо приспособлены к здешней суровой жизни. Лишь очень большие с ветром морозы и очень глубокий и твердый снег заставляют их откочевывать из тундры в таежное редколесье. Нескончаемой лентой движутся эти мигранты, покрывая до восьмисот километров к месту зимовки. Пути их сложились веками в обход болот и к удобным переправам на реках. Олени хорошо плавают. Зрелище стада, пересекающего, например, Енисей или даже морской залив шириною в несколько километров, удивительно: впереди — смелый и сильный самец, а за ним — море рогатых голов. Старый речник на Аляске рассказывал мне, как молодым плавал он по Юкону на пароходе: "Случалось, по два-три дня стояли на якоре, дожидаясь, когда олени пересекут реку. После них вода вымывала на берег горы оленьего волоса".

На север к лету олени спешат потому, что в тайге в безветрие нет им жизни от кровососов. Комары в буквальном смысле лишают оленей крови, заставляют их непрерывно бегать, не давая кормиться, набиваются в легкие. И потому с приходом тепла — скорее на север, — на север! Тут на равнинах вблизи океана при ветре жизнь комаров невозможна. Олень же летом страдает от избыточного для него тепла. Каждый волосок оленьего меха представляет собой трубочку с воздухом. Таким образом тело оленя укутано легким, но плотным "одеялом", спасающим от ветряных холодов и ледяной воды, если придется плыть. Но, сменив зимний мех на летний, олень все же страдает иногда от избытка тепла. На Аляске, где добывается сейчас нефть, я обратил вниманье на странное явление: олени не только не сторонились людей, напротив, сбегались к домам и разным сооружениям нефтедобычи. "В чем дело?" — "Ищут прохлады. В тундре нет деревьев, и ничто не дает тени. Олени обнаружили тень возле людей и собираются постоять, подремать в холодке", — ответил нефтедобытчик.

Вся жизнь оленя проходит под небом. Никаких помещений они не знают. Постоянная их забота — быть поближе друг к другу, так легче спасаться от холода и комаров, грызущих, главным образом, крайних в сплоченном стаде. Стараясь это крайнее место покинуть, олени теснятся. Скопления их напоминают шевелящийся рой пчел.

Летом олени едят пушицу (кто был в тундре, знает поляны сочных растений с пучками белых тонких волокон), едят олени осоку, тонкие ветки распластанных по земле ивняков, жадно поедают грибы. Не обходят при этом и хилые желтоватые мухоморы, способные одурманить и животных, и человека. Некоторые олени даже жадно начинают искать именно мухоморы. Отставший от стада, тощий, бегущий куда-то олень — наверняка "мухоморщик".

В растительной пище мало белка. По этой причине вместе с травой и мелким кустарником жуют олени лемингов (мышей-пеструшек), птичьи яйца, птенцов на гнездах, обкусывают друг у друга молодые рога.

Зимой же главная пища оленей — мох ягель. Это истинный дар Земли для тех, кто раскапывает ("копытит") снег, чтобы найти желанную пищу. Иногда снег над ней достигает семидесяти-восьмидесяти сантиметров — все равно олени его копытят. Существа они низкорослые, и, бывает, из снега видишь только спины жаждущих корма животных. Снег оленям помогают разрывать широкие раздвоенные копыта, вогнутые к средине, — настоящие совковые лопаты, которыми владельцы их пользуются очень умело.

У оленей всех видов самцы имеют рога. Но у оленей северных рога носят и самки. Почему, можно только предполагать. Может быть, этот тонкий ажурный шатер накрывает ямку в снегу, не допуская к отрытому корму соседа.

Скудность пищи зимой не сказывается, однако, на выносливости оленей. С первых дней жизни они готовы ко всем превратностям жизни. Олененок весной из утробы матери попадает нередко прямо на снег. Конечно, бывает, и простужается. Обычно же выживает и на второй-третий день уже резво бежит за матерью, тычет мордочкой в ее вымя. А мать в это время особо внимательна ко всему, что может отнять ее сокровище, как правило, единственного малыша.

Врагов у оленей много: волки, росомахи, медведи, рыси. Но главный враг, погубитель всех в стаде — оленей старых и молодых — зимняя оттепель в тундре. После нее неизбежно ударят морозы, снег покроется плотной и жесткой коркой. Она режет оленям ноги, кровянит губы. Стадо гибнет на глазах пастухов. И они бессильны помочь оленям — сено в тундре не запасешь.

И очень не хватает зимою оленям соли. Летом можно полизать кое-где соленой земли. Зимой же олень сломя голову бежит к пастуху, отошедшему в сторону помочиться, и жадно глотает желтый снежок. Это, пожалуй, и все, что может дать человек своему другу-спутнику в тундре. Олень же дает на севере людям решительно все для поддержания жизни. Не будь оленей, людей при расселении по Земле эти места ничем бы "не зацепили".

Первое благодеяние оленей для человека — еда: мясо, кровь, из которой опытная корячка сварит, добавив в котел коренья, суп. Съедобны все внутренности животного, лакомства — костный мозг, поджаренные на костре молодые рога. Молоко ребятишкам тоже дают олени.

Все, что носит на теле коряк, — кухлянка, торбаса, шапка, рукавицы, летняя рубаха, — сшито из оленьих шкур. Одежда детей — из шкуры пыжика — молодого олешка. Лыжи коряка подбиты камусом — жесткой шкурой с оленьих ног.

Из костей оленя раньше жители тундры делали скребки для выделки шкур, гарпуны — бить рыбу, иголки. Прочные жилы служили нитками.

Глянем на жилище коряка ярангу — это шатром поставленные шесты, покрытые оленьими шкурами. Постель в чуме — опять же оленьи шкуры. Надо куда-то поехать — запрягает коряк в легкие нарты оленя или, выбрав самого крупного, садится верхом на него.

Спальный мешок для ночлега в пути — из шкур. Сбруя, ременный аркан (чаут), всякого рода завязки — все из шкуры оленя. Из шкуры сделан бубен старика-музыканта или шамана.

На оленях зимою бывают веселые скачки. Награда победителю — опять же олень. Даже помет и содержимое желудка оленя коряк собирает и бережет для выделки шкур...

"Олень для жителя севера — благодетель. Целые народы обязаны ему жизнью", — читаем в старинной книге. И еще изреченье: "Нет животного на Земле, более полезного человеку, чем северный олень". Сами коряки раньше считали, что они самые обеспеченные на Земле люди: "Олени — наше богатство, наша радость и гордость".

Современная жизнь принесла много нового в кочевой быт народа. Стали появляться в тундре поселки из рубленых изб. (Правда, коряки иногда ставили рядом с домом ярангу.) Благом было появление тут самолетов и вертолетов, кино, радио. Обычными у пастухов оленьего табуна стали хлебные сухари, чай, сахар (к сожаленью, и "огненная вода"). Все как-то переплелось, где хорошо, где нескладно. Но вот пришло и сюда странное для коряка слово "перестройка". Нашлись люди, сумевшие внушить оленеводам, что теперь жизнь их станет вольнее и много лучше — будут жить они "автономно"...

Что дала "автономия" корякам, стало ясно довольно скоро. Сократились или вовсе исчезли транспортные пути в дальний угол Камчатки. Ранее одномоторные работяги "Антоны" и вертолеты добирались во многие поселенья коряков. Теперь "Антоны" исчезли, а немыслимо дорогие вертолетные рейсы сократились почти до нуля — до чрезвычайных моментов жизни. Оленье мясо теперь "не улетает" с Севера, а сюда почти высох ручеек насущно необходимого — "сухари, чай, сахар, лекарства". Остались коряки, как и встарь, с кормильцем своим — оленем. Ничего не осталось корякам делать, как просить избавить их от "автономии". Эта просьба сейчас обсуждается на Камчатке. И дело вроде бы уже решенное. Но пока коряку, как и встарь, полагаться приходится на давнего четвероногого друга — "олешка".

Василий Михайлович Песков.

Публикуется по газете "Комсомольская правда"
(№ 3-т/2. — 2007. — 11–18 янв.)
с личного согласия В. М. Пескова.
Фотографии добавлены авторами сайта.

• Назад
• Вперед